Серые пятна. Большие.

Миром правят серости.

Какой-то глобальный вывод, скажете. Может быть и так.

Для начала несколько вопросов.

Почему мы, отдавая автомобиль в ремонт, три шкуры дерем за его качество, чтобы ни-ни, чтобы было всё, как буд-то мы его только из салона получили? И это мы считаем, что правильно.
Почему мы не покупаем солоделый или перестоянный, или недопеченый хлеб, с омерзением стараясь забыть о той бракопекарне?

Почему мы в парикмахерской заёбываем мастеров, мол, то не нравится, другое, а те, в свою очередь, костьми ложатся, чтобы нам угодить?

Почему нас раздражает невнимание продавцов в салонах и мы разворачиваемся, если чуть-чуть что-нибудь не понравилось в обращении?

В общем, проявив в очередной раз неосторожность, включаю радио. Оттуда, как всегда, всякая хуйня. Певичка какая-то надрывается. Слышу, что петь хочет, что хочет стать знаменитой. Верю, что станет, обязательно станет, пока армия долбоёбов умиляется от её потуг.

Включаю другую станцию. Там вещает президент страны. Сука, даже прочитать с толком и расстановкой не может то, что ему написали. А сволочи за него голосуют на выборах, видя в нем такого же, как они, чувствуя в нем классово родного, такого же серого.

Добравшись до работы, включаю комп и, пока то, да сё, решаю просмотреть ленту в фейсбуке. Политика достала и взгляд задерживается на репродукции Дейнеки, которая когда-то вызвала резкое неприятие и меня тут же начало прорывать.

Как бы донести теперь мысль, не растряся…
В общем, не то, чтобы перфекционизм какой, а просто хочется честности. Нарисовал хуйню – оставь её для себя, иначе обязательно найдется кодла идиотов, которые, как Эллка-Людоедка будут обязательно цокать языком, как от чайного ситечка!

Хочется петь – пой. Но пой, для начала, в шумоизолированной комнате, а ещё лучше – мычи, насвистывай сам себе, или мысленно. Иначе, найдется всё та же стая мудаков, которым твой вой понравится, и которые начнут тут же делиться своей радостью с окружающими.

Хочется писать стихи – пиши. Но пиши аккуратненько себе в блокнот и храни его так, чтобы даже после смерти твоей было не найти. Лучше – сожги, пока не поздно. Иначе потом найдется армия дебилов, которая будет ставить тебе рукотворный памятник за то, что ты, по сути, когда-то переболел сперматоксикозом.

Я предвижу уже часть ответов на эту мою писанину, мол, её точно так же можно было написать для себя, никому не показывая. Каюсь, ежели что. Простите меня...